Миф о надсословной монархии как основной вектор юридической политики российского самодержавия рубежа XVII-XVIII вв.

Abstract

В статье раскрыты основные векторы юридической политики российского самодержавия, присущие государственно-правовым инициативам молодого Петра I на рубеже 1690-х - 1700-х гг. Выявлены общие направления законодательных стратегий, нацеленных на конструирование политико- юридической модели "надсословной монархии". Данная модель рассматривается как средство легитимации самодержавного политического режима в условиях реализации неравенства прав состояния и опосредованного различиями сословных статусов отношений подданства. Автор подчеркивает мифологическую природу надсословного принципа организации верховной власти в условиях отсутствия ее стабильной вертикали и соответствующего юридического сопровождения. Особое внимание уделяется исследованию репрезентативной роли законодательства, обеспечивающего восприятие политического имиджа правящего лица как единственного гаранта "общего блага" при помощи мифологизации его статуса в политической системе российского самодержавия.

The article reveals the main vectors of the legal policy of the Russian autocracy inherent in the state-legal initiatives of the young Peter I at the turn of the 1690s - 1700s. The general directions of legislative strategies aimed at constructing a political and legal model of a "supranational monarchy" are revealed. This model is considered as a means of legitimizing an autocratic political regime in the conditions of realization of inequality of rights of the state and mediated by differences in class statuses of citizenship relations. The author emphasizes the mythological nature of the supra-verbal principle of the organization of supreme power in the absence of its stable vertical and appropriate legal support. Particular attention is paid to the study of the representative role of legislation that ensures the perception of the political image of the ruling person as the sole guarantor of the "common good" by mythologizing his status in the political system of the Russian autocracy.